Генералиссимус князь Суворов - Страница 299

299

Спускалась темнота; перестрелка, исподволь стихая, прекратилась; запылали костры по обоим берегам Треббии, которая разделяла неприятелей; изможденные усталостью войска готовились отдохнуть и подкрепиться. Вдруг на левом фланге союзников, т.е. к стороне р. По, послышались выстрелы и перешли в гул горячей пальбы. Три французские батальона, без приказания, спустились в реку и направились к противоположному берегу; Австрийцы их встретили; подоспела с обеих сторон конница, и в широком, но мелком русле реки завязался бой, а с берегов грохотала артиллерия. Картина этого сухопутного боя в воде, при лунном свете, была очень оригинальна и живописна, но кровопролитие произошло большое и совершенно бесполезное: атаковали и стреляли не различая своих от чужих, артиллерия била по ком попало, и только к 11 часам ночи удалось прекратить эту кровавую сумятицу. Да еще Розенберг, увлекшись в жару боя, перешел Треббию с несколькими батальонами и, застигнутый тут спустившеюся ночью, запутался в пересеченной местности. Опасаясь наткнуться на Французов, он остановился где был (в тылу неприятельской позиции, за левым флангом), построил общее каре и дал людям несколько часов отдыха, соблюдая тишину. Розенберг находился в положении очень опасном, но вместе с тем и очень выгодном, если бы сумел им воспользоваться; однако он, не зная местности, видел только первое, и потому перед рассветом возвратился на левый берег Треббии, притом так счастливо, что не был даже замечен неприятелем.

Суворов ночевал, вместе с великим князем, в двух верстах от поля сражения. Никаких перемен в диспозиции на завтрашний день он не сделал; войска должны были наступать по прежним направлениям. Меласу подтверждено отправить к средней колонне дивизию Фрелиха и прибавить к этому резерву 10 эскадронов кавалерии. Удивительно, с какою снисходительностью отнесся Суворов к ослушанию Меласа, между тем как, может быть именно из-за него, предстоял на утро новый бой.

Наступление назначено было в 8 часов утра, но вследствие усталости войск отсрочено, как и накануне. Около 10 часов войска стали выстраиваться; одновременно начали делать тоже самое и Французы. Макдональд имел такие же наступательные проекты, как и Суворов, ибо будучи сильнее союзников, он кроме того твердо надеялся, что Моро пособит ему, зайдя в тыл союзникам, а Лапойп с лигурийским легионом выйдя из Апеннин в Боббио, ударит им во фланг. Он даже рассчитывал, что это произойдет не позже 9 числа . В таком расчете он назначил по диспозиции общее наступление, с обходом обоих флангов союзной армии. Правое крыло его армии составляли войска Ватрена и Сальма, в центре находились Оливье и Монришар, на левом крыле Виктор, Руска и Домбровский; резерва не было. Французы тронулись раньше союзников и стали переходить реку колоннами на больших интервалах, которые заполнялись конницей и развернутыми батальонами, оставшимися на своем берегу для содействия наступающим ружейным огнем. Левый фланг завладел на Треббии Ривальтой, и Домбровский двинулся по высотам в обход.

Суворов приказал Багратиону идти против Поляков, принимая вправо, и послал сказать Розенбергу, чтобы он все свое внимание обратил на правый фланг. Багратион смело ударил в штыки, охватив Поляков справа и слева конницей. После упорного боя, Поляки были опрокинуты и едва спаслись за Треббию. Но вследствие движения Багратиона вправо, на встречу Домбровскому, образовался на позиции пустой промежуток, приблизительно в версту; Виктор и Руска, пользуясь этим и своим перевесом в числе, повели атаку на дивизию Швейковского. Русские стали сдавать назад. Французы напирали все настойчивее и не давали опомниться, сменяя одну отбитую атаку другою. Происходило настоящее Суворовское отступление: русские войска, не знакомые с ретирадами, отстаивали каждую пядь земли, переходили в наступление, бросались в штыки, встречали неприятеля огнем чуть не в упор. Один гренадерский полк был охвачен неприятелем со всех сторон; повернув заднюю шеренгу лицом к нападающим, он отстреливался и с фронта, и с тыла одновременно. Французы не могли ничего с ним сделать; он не давался в руки и спас себя сам, благодаря своей неустрашимости и Суворовской закалке.

Бой пяти батальонов против пятнадцати был однако слишком неровен, и истомленные войска едва держались. Розенберг поскакал к Суворову; изнеможенный от зноя, лежал он на земле, в одной рубашке, прислонившись к огромному камню. Вслед за Розенбергом приехал и Багратион. Розенберг доложил, что его войска не в состоянии больше держаться, и надо перейти в полное отступление. "Попробуйте сдвинуть этот камень", сказал ему Суворов: "не можете? Ну, так в той же мере и отступление невозможно. Извольте держаться крепко, и ни шагу назад". Получив такое категорическое приказание, Розенберг поехал обратно, к своим, а Суворов. послал Меласу приказание — усилить настойчивость действия (вероятно, чтобы оттянуть силы Французов) и потом обратился к Багратиону с приветствием и вопросом — что и как. Багратион объяснил, что Поляки отбиты и отброшены, но у Русских убыль дошла до половины, что ружья плохо стреляют от накопления пороховой грязи и что люди измучены до степени неспособности к дальнейшему бою. — "Не хорошо, князь Петр", сказал Суворов и крикнул: "лошадь". Ему подали копя, он вскочил в седло и как был, в рубашке, держа за рукав перекинутый через плечо полотняный китель, поскакал вправо.

Подъехав к войскам Розенберга, Суворов направился к одному из отступавших батальонов и стал кричать: "заманивайте, ребята, заманивайте,.... шибче,... бегом",.. сам же ехал впереди отступавших. Сделавши таким образом шагов сотню или две, он скомандовал: "стой", и поворотил батальон вперед, против неприятеля, а артиллерии приказал усилить огонь. Солдаты ободрились, Суворов поскакал дальше, к войскам Багратиона. Едва войска увидели своего чародея-начальника, как разом оживились; пропала усталость, явилась энергия, ружья стали стрелять, огонь усилился . С барабанным боем бросились они, по указанию Суворова, влево, на помощь Швейковскому и Розенбергу, и явились в тылу Виктора и Руска. Неожиданное их появление и стремительная атака сразу дали поворот делу; Французы сочли эти войска за свежие, вновь прибывшие, и хотя были все-таки сильнее союзников правого крыла, но перешли в поспешное отступление, причем две полубригады их сильно пострадали. Резервом они не запаслись, подкрепить отступавших было некому, кроме Домбровского; но Поляки, расстроенные в конец и деморализованные трехдневными поражениями, не в состоянии были снова вступить в бой и оставались на правом берегу Треббии в бездействии. Таким образом Виктор и Руска были отброшены за реку. и левое крыло Французов уже не переходило в наступление.

299