Генералиссимус князь Суворов - Страница 300

300

Если, несмотря на геройство и необыкновенные усилия малочисленных войск Багратиона и Швейковского, они не одержали в этот день более решительного успеха над неприятелем и ограничились его отражением, то единственно потому, что лишены были помощи резерва: Мелас опять его задержал у себя. Тупой старик никак не мог понять, что его роль - второстепенная и что успех сражения зависит от действий правого фланга. Как бы предвидя упрямство Меласа, Суворов перед самым началом дела опять послал ему подтверждение на счет отправки резерва. Не смея уже ослушаться прямо и безусловно, Мелас решился исполнить приказание хоть отчасти и отправил вправо кавалерию Лихтенштейна, удержав пехоту Фрелиха. Но вместе с тем он собрал военный совет, который и постановил, что засим левая колонна никаких наступательных действий предпринимать не в состоянии, а должна ограничиться обороной.

В то время, как Лихтенштейн двигался к правому флангу, Французы производили наступление по всей линии и одною колонною обходили левый фланг союзников. Особенно грозное положение приняли они против центральной дивизии. Ферстер встретил колонну неприятельскую штыковою атакой; в этот же момент, по счастливой случайности, подошел Лихтенштейн и лихо атаковал Французов во фланг. Прискакал сюда и Суворов; летая по рядам войск Ферстера, он направлял бой и все командовал "вперед" . Атакованный с фронта и правого фланга пехотою, драгунами и казаками, Монришар принужден был перейти в отступление, которое скоро превратилось в настоящее бегство, так что Французы едва остановились на той стороне Треббии. Почти к такой же развязке привела встреча Меласа с Оливье, который повел из центра атаку на Австрийцев правого фланга, Сначала Французы имели успех и поставили своих противников в положение опасное, но Лихтенштейн, только что покончивший с Монришаром, примчался к Меласу на помощь, ударил атакующим Французам в левый фланг, опрокинул их конницу и врубился в пехоту. Поддержанные так кстати, войска Меласа оправились от замешательства и перешли в наступление; гоня Французов, они спустились в реку и дошли до её половины, но были остановлены сильным огнем с того берега. В свою очередь Французы тоже пустились было в реку за Австрийцами, но также были отбиты огнем, и войска обеих сторон с тех пор оставались на своих берегах. Отступление за Треббию войск Оливье заставило ретироваться и колонну Ватрена, посланную в обход Меласа, что она и исполнила не без труда и потери, так как зашла уже довольно далеко.

Таков был результат сражения 8 июня к 6 часам вечера. Суворов хотел продолжать наступательные действия за Треббию, что и начал было приводить в исполнение, но встретил отпор . Жара все еще стояла томительная, и войска дошли до совершенного изнеможения; уступая необходимости, Суворов решился отложить атаку до следующего дня. Цепи аванпостов протянулись по обоим берегам По; грохот батарей продолжался некоторое время, но с темнотой все стихло. Войска расположились на покой; сам Суворов, почти не слезавший с коня все три дня боя, чувствовал крайнее утомление и отправился вместе с великим князем на ночлег. Скоро собрались к нему главные генералы; маскируя свою усталость, Суворов встретил их весело, поздравил с "третьей победой" и поручил передать благодарность храбрым войскам. Но несмотря на эту "третью" победу, он не мог быть доволен полученными итогами, так как троекратно побитые Французы не бежали, а сохраняли внушительное положение. Надо было их сломить во что бы то ни стало, и Суворов приказал войскам изготовиться к раннему утру для возобновления атаки.

Но Французы были уже сломлены и, лишь обладая большою нравственною упругостью, обманывали себя и других. Отразив последнюю попытку союзников к переходу чрез Треббию, они сделали все, что могли; внушительная оболочка сохранилась, но внутри её скрывалось полное разрушение. Когда настала ночь, Макдональд собрал в Пиаченце военный совет, дабы на мнениях генералов основать свои дальнейшие действия. Здесь он получил очень неутешительные сведения: многие полки пришли в совершенное расстройство; убыль людей громадная, кавалерия истреблена почти на половину, Поляков осталось из 2,000 всего 300; некоторые полубригады потеряли по 40 офицеров; много ранено генералов; артиллерийские заряды на исходе; войска упали духом . Вообще положение французской армии было поистине ужасное, и генералы заявили Макдональду в один голос, что продолжать бой считают невозможным. Между тем об армии Моро, который должен был действовать одновременно с Макдональдом, не было никаких известий, также как и об условленном появлении Лапойпа на правом фланге у Суворова. Взамен того, по сделанному Суворовым распоряжению, австрийские отряды, усиленные частями войск Края, уже находились у Французов в тылу и захватили Модену, Реджио, Парму.

Действительно, Макдональду трудно было избрать что-либо другое, кроме ретирады; при таких обстоятельствах принять новый бой мог разве только Суворов. Приказано было тотчас же начать отступление тремя колоннами по направлению на разные пункты, а на берегу Треббии оставить небольшую часть кавалерии, чтобы поддерживать бивачные огни и тем как можно дольше оставить союзников в заблуждении. Так и было исполнено.

Когда забрезжил свет, союзные аванпосты заметили, что неприятеля нет. Послали донесение Суворову; он уже оделся и собирался ехать к войскам, назначив наступление ранним утром. Суворов сильно обрадовался и велел разослать трубачей в окрестные деревни с объявлением о победе. Затем он тотчас же приказал начать преследование неприятеля, для чего и направил Меласа на Понте-Нуру, а Розенберга с русскими войсками на С-Джорджио, послав в авангарде их три батальона Чубарова, только вчера вечером прибывшие. Приказано: "сильно бить, гнать и истреблять неприятеля холодным ружьем, но покоряющимся давать пардон". Отданы в приказе еще кое-какие распоряжения на случай появления Французов на фланге или в тылу. Суворов полагал, что неприятель очень не далеко или что он прибегнет к каким-нибудь военным хитростям, но ошибался, так как не знал еще всей истины о бедственном состоянии Французов.

300